Городские площади Ейска

До революции в Ейске насчитывалось семь площадей: две по улице Греческой (Калинина) - Александровская и Покровская, Николаевская, или Рыбная (ныне Первомайская) по улице Николаевской (Первомайской) между улицами Таганрогской (Свердлова) и Нахичеванской (Победы), Михайловская (Парк имени М. Горького), Базарная - внутри Гостиного ряда, Сенная - между ул. Таманской и Таганрогской, Пушкина, Харьковской; Пантелеймоновская (площадь Революции) - в юго-западной части города по улице Сенной (Пушкина). Была еще небольшая Круглая площадь на пересечении улиц Михайловской (К.Либкнехта) и Ставропольской (Мира), где ейчанам предлагались любые овощи. Возами предлагались огурцы, дыни, арбузы, кабаки, початки кукурузы и многое другое.

Некоторые площади уже исчезли с карты города, а бывшие названия других ничего не говорят ейчанам. Вот, например, Сенная площадь. Ее уже в городе не существует. На ее месте построены корпуса заводов "Полиграфмаш" и консервного, средней школы № 1. А когда-то Сенная площадь имела важное значение для Ейска, так как здесь производилась торговля фуражом (отсюда и название Сенная), хлебом, домашней скотиной. Для топки продавались дрова, камыш, уголь, бодылья от подсолнуха и кукурузы, кизяки.

В 1855 году городские власти разрешили строить на этой площади амбары и склады для зерна. Об этом моментально Узнали купцы. Посыпались просьбы о выделении на площади места для этих целей. Подали ходатайства Трофим Шутка, Яков Варухин, Сильвестр Арзамасцев, Евдоким Дамаскин, Никита Корнилов, братья Горбаневы и многие другие. Так как в Ейске в то время еще сохранялись льготы для купцов многие иногородние купцы старались обзавестись в городе торговым делом, и поэтому заявки приходили даже из Москвы. В это время на площади складывал строительные материалы купец Мордох Гуриарий, строивший Гостиный ряд (Ейский центральный рынок). Строительство уже было завершено, а оставшиеся материалы продолжали лежать на площади. Этим предприимчивый делец и воспользовался. Заключив подряды па постройку ссыпок со многими купцами, он начал строительство. Дело поставил на широкую ногу: вызвал из разных городов своих родственников и организовал настоящую подрядную фирму. Себя же дипломатично называл "комиссионером иногородних торговцев".

Не приминул воспользоваться удобным случаем для наживы и ейский купец Григорий Капараки, который тоже организовал подобную фирму. И пошла между ними борьба -кто больше урвет заказов. Так как предприниматели действовали в качестве доверенных лиц купцов-заказчиков, то они же и выбивали у начальника города полковника Ивана Васильевича Чередеева и городского архитектора Хлебникова разрешение на отвод участков под постройки. При этом использовали старое как мир средство - взятку. Работа кипела, аппетиты разгорались, взятки росли, и в конце концов в этом ажиотаже начальник города и архитектор раздали столько участков, что их оказалось почти в два раза больше, чем было фактически. Разразился скандал. Дошло до высших властей. Вся махинация с участками была настолько очевидной и настолько в духе своего времени, что ни у кого особого удивления не вызвала. Начали сверять списки купцов, и оказалось, что больше половины из них никогда в городе не были. Дело спустили на тормозах.

Украшением Сенной площади была небольшая Никольская церковь с колокольней, построенная на народные средства в середине 60-х годов XIX века в честь "воина Святого Николая". Церковь просуществовала до 30-х годов нашего века и была наравне с другими уничтожена большевиками. Кроме того, находилось на Сенной площади еще одно здание. Это был барак для бездомных и пришлых людей, ищущих заработка, которых в городе временами скапливалось очень много. Чтобы как-то устроить жилье для этой неспокойной массы народа, решили поставить два барака: один на Рыбной площади, другой - на Сенной. Были эти бараки дощатые, причем стены закрывались досками только на 1,5 м от земли, а остальная часть до крыши была открыта. Внутри делались десятки загородок, дверей и полов не было. В таких бараках и ютился бедный российский люд.

Николаевскую площадь называли по-другому - Рыбной. Густой рыбный дух постоянно стоял над этой площадью. В зимние месяцы рыбаки привозили сюда на продажу свой улов. Были здесь рыбаки с косы Долгой и Камышовой. Рембрандтовской роскошью поражала в то время площадь: с лотков свисали широкие хвосты и головы огромных коропов (карпов), на возах и санях, как поленья, лежали полосатые сулы (судаки), с доисторически мрачными мордами громоздились на подстилке из соломы бревнообразные туши белуг.... Особенно много было тарани, рыбца, леща, щуки. О бычках и тюльке и разговору нет - их продавали бочками. Между возами и лотками сновали бойкие перекупщики, купеческая и чиновничья прислуга, жены ремесленников и хлеборобов. Торговались, расходились в цене и снова торговались.... А Цены, например, в 1861 году были такие: за фунт (409 г) красной рыбы просили 20 копеек, за пуд (16 кг) сазана - 1 рубль 10 копеек, десяток тарани - 20 копеек. Если учесть, что квалифицированный рабочий получал в день больше рубля, то можно предположить, что рыба на его столе не переводилась.

Шумной и людной была Рыбная площадь. Кроме свежей рыбы здесь торговали и икрой паюсной, галаганами (икра белой рыбы), визигой (спинная струна красной рыбы) и многим другим. Рыба являлась существенным компонентом питания ейчан. Во время постов, например, когда верующим нельзя было есть мясо, ейчане налегали на рыбу. Придя с заутрени, состоятельный ейчанин уминал краснючка и, слизывая янтарный жир с пальцев, благосклонно размышлял о суете сует земной и о царстве небесном. А для трудового люда, едва сводившего концы с концами, доступна была лишь рыба самых дешевых видов.

Продавали рыбу на площади и в летнее время, но в меньшем количестве. Вообще, рыболовных периодов было три: с ранней весны до 1 мая - весенний период, с мая по 1 сентября - меженный, с сентября до 14 октября - просольный. Большое значение имел и зимний, подледный, лов. В восьмидесятых годах прошлого века в Ейске насчитывалось 4 рыбных завода, на которых работало 75 рабочих, имелся один оптовый склад свежей рыбы, откуда поставлялась она в Москву и Санкт-Петербург и, конечно, попадала на царский стол. Ежегодно из Ейска вывозилось рыбы на 150 тысяч рублей. На Рыбной площади была рыбная контора одного из крупнейших экспортеров рыбы московского купца Таланова. Здесь же торговали Рядовский, имевший рыбный завод на обрыве, Алексеенко Павел с сыновьями Иваном и Евдокимом, владельцы рыбных заводов на Ейской косе Трусов и Воротынцев, балычники и икорники, крупнейшие рыбозаводчики братья Фоменко, также имевшие два завода на Ейской косе, и другие. Вот с тех пор ейчане и привыкли к другому названию Николаевской площади - Рыбная.



наверх