Наши предки и зеленый змий

На Руси всегда любили выпить, и ейчане не были исключением. Еще сто с лишним лет назад современники, говоря о ейском быте, писали: "Воды здесь вообще пьют мало, некоторые пьют чай, пиво, квас, а больше всего -водку". Конечно, тогда, как и сейчас, разные слои общества пили разное питье: богатые пили заморские вина, ликеры и коньяки, победнее - "очищенную", а совсем бедные довольствовались сивухой.

Пьянство было бичом всех портовых городов старой России, не избежал этой участи и портовый Ейск. Посудите сами: в 1882 году в городе насчитывалось 30 885 жителей, и за этот год, по подсчетам современников, в Ейске было выпито 60 тысяч ведер водки (в ведре более 12 литров). Если же принимать в расчет только мужчин в возрасте от 20 до 75 лет, то на каждого ейчанина приходилось по 9 ведер в год, что значительно превышало среднероссийские показатели. Конечно, это многовато. Пили на праздники, на свадьбах и похоронах, по случаю начала какого-нибудь дела и по окончании его. Питейных точек в городе на тот же год имелось 70 (1 на 400 человек, в то время как по России была 1 точка на 1200 человек), потом их количество значительно возросло.

Ведро пива стоило тогда 2 рубля 80 копеек. Плотник, например, зарабатывал в день 1 рубль 20 копеек. Хватало на полведра пива. Однако, больше налегали на сивуху. В питье особенно отличались портовые грузчики. Среди этих дюжих молодцов были и свои чемпионы, которым ничего не стоило за один присест выпить четверть (3,08 литра) и, не моргнув глазом, таскать многопудовые мешки. Да и закуска была получше, чем сейчас. За 5 фунтов первосортного мяса просили 35 копеек. Конечно, кое-кому приходилось закусывать и "рукавом".

Справедливости ради надо отметить, что не всю эту водку выпивали только жители города. В ейский порт ежегодно приходило и уходило несколько сот судов. Например, в 1860 году из Ейска было отправлено 274 корабля. Кроме того, по нескольку десятков судов ежегодно оставались на зимовку в порту. Надо полагать, команды этих кораблей существенно помогали жителям города в распитии всякого рода зелья. То же можно сказать и о сезонных рабочих, сотнями прибывавших в город в летнее время на заработки. Таким образом, положение Ейска как портового города отнюдь не способствовало укреплению трезвости его жителей.

Нужно, однако, отметить, что существовали и мощные факторы, которые сдерживали распространение алкоголизма. Время было иное, в полную силу действовал жестокий закон борьбы за выживание. Человеку в ту пору нужно было изо всех сил выбиваться, чтобы только удержаться на поверхности. При тех волчьих законах человек, пристрастный к спиртному, был обречен: общество просто-напросто затаптывало его, и никакой надежды выбраться на поверхность у него уже не было.

Все вышесказанное, разумеется, относится к трудовой части населения. Возьмем, к примеру, рабочего-строителя. В то время строители в основном работали артельно и деньги получали за конечный результат. Артель набиралась с таким расчетом, чтобы каждый ее член выкладывался полностью, и артель не могла позволить себе роскошь иметь в своем коллективе выпивоху - это било бы по карману каждого. От таких избавлялись моментально. Если же вся артель работала некачественно (а объект принимала не какая-либо комиссия, а сам хозяин), то такой артели в городе уже было делать нечего. Это касалось и мастеров других специальностей. Вот что говорил один из стариков ейчан, которому в детстве пришлось работать учеником в столярной мастерской в станице Староминской: "Мне пришлось быть среди мастеровых людей, то были люди порченые. Они были жителями Ейска, но им в Ейске места не хватало, потому что они были настоящими пьяницами и были изгнаны из мастерских Ейска".

Ходили легенды о купеческих кутежах. Что и говорить, иной купец, осатанев от мерзостей жизни и тысячных барышей, заваливался в какую-нибудь ресторацию (подальше от Ейска) и кутил. Говорят, что "миллионщик" Григорий Козлов однажды в ростовском ресторане вошел в кураж и потребовал от хозяина прорубить ему выход на улицу прямо напротив его столика (а находился он на втором этаже). Через час дверь была пробита, сделана лестница, покрыта ковром. Купец вальяжно сошел по ней на улицу. Разумеется, все было сполна оплачено.

Легенды легендами, но ейчане-купцы спиртным не увлекались: люди они были деловые, постоянно нужно было следить за сложнейшей рыночной конъюнктурой, и торговые дела можно было вести только на свежую голову. Иначе купец моментально вылетал в трубу. Своих приказчиков купцы также держали в строгости, дабы они не подрывали марку торгового заведения.

И еще один аспект: отношение семьи к водке. В те времена муж, как правило, являлся единственным кормильцем семьи. Семьи были многодетными (7-10 детей - обычное явление). Жена и дети прекрасно понимали: если их кормилец снюхается со спиртным, то семья пойдет на распыл. Не сосчитать, сколько заговоров, молитв от пьянства имелось в арсенале жен. Вряд ли они помогали, но общая атмосфера неприятия пьянства в семье влияла положительно на отца и мужа.

Но самым главным сдерживающим моментом для главы семьи являлось сознание, что за спиной у него стоит голодная орава мал мала меньше. И тогда, уже протянув руку к стакану, ейчанин в большинстве случаев не дотрагивался до него. Рассказывали, что в те времена хитроумные ейчане придумали мощнейшее средство против пьянства - настойку из постельных клопов. Разумеется, для приема внутрь. Говорят, помогало.



наверх